Игрушечное царство

Изображения людей и зверей были в обычаях восточных славян еще с глубочайшей древности. Фигурки имели символическое значение: медведь – символ могущества, козёл – покровитель урожая, баран и корова – плодородия, олень — изобилия. Деревянная игрушка благодаря обилию лесов существовала в России почти повсеместно. Центром же производства деревянной игрушки считаются село Богородское и Сергиев Посад, а временем возникновения в привычном нам виде – XV век.

История промысла
В середине XV века село Богородское принадлежало московскому боярину М.Б. Плещееву (первое упоминание о Богородском относится к августу 1491 года в духовной грамоте (завещании) его сына Андрея), в 1595 году оно стало собственностью Троице-Сергиева монастыря, а крестьяне – монастырскими крепостными. Именно они заложили основы резьбы по дереву, прославившей нынешнюю «столицу игрушечного царства» на весь мир. Село Богородское стало одним из центров народного творчества и русского прикладного искусства.
Крупнейший феодал, Троицкий монастырь, вокруг которого расположился посад, еще с XIV века играл роль в общественной и политической жизни страны. Монастырь притягивал богомольцев, и к тому же был крепостью, охраняющей подходы к столице, что содействовало его материальному благосостоянию. В XV ремесленники стали объединяться вокруг монастыря, который обеспечивал им процветание. Здесь работали искусные иконописцы, резчики по дереву и кости, токари. Посад не только отправлял искусно выполненные деревянные изделия царям и патриархам («троицкие» дары), но и получал заказы от вседержителей. То есть деревообделочные промыслы Троице-Сергиева монастыря издавна высоко ценились, а богородской деревянной игрушкой играли не только крестьянские дети, но и русские царевичи. Сергиев Посад называли «русской игрушечной столицей». Во многих окрестных сёлах делали игрушки (их называли «щепным товаром» и «топорщиной»), а самым знаменитым стало село Богородское. Игрушечные промыслы Сергиева Посада и села Богородского специалисты называют двумя ветвями одного ствола.
На рубеже XVII-XVIII веков в России складывались промыслы, это связанно с формированием централизованного русского государства и развитием рынка, который создал условия для продажи бытовых изделий (промысел — форма бытования, когда ремесло служит средством к существованию семьи или всей деревни, и целые районы заняты изготовлением определенного вида изделий).
Кто сделал первую деревянную игрушку, положившую начало народному художественному промыслу, неизвестно, но более 300 лет из уст в уста рассказывают легенду о Сергии Радонежском, который вырезал из дерева куклы и дарил детям. Есть и другие предания. По одному из них житель Сергиева Посада продал куклу из липового чурака в 9 вершков (40 см) купцу, торговавшему у Лавры. Тот поставил ее как украшение в лавке. Игрушка тут же была куплена. По другому, в селе Богородском мать, чтобы позабавить детей, делала им игрушки. Куклы из ткани рвались, из соломы рассыпались. Тогда женщина вырезала игрушку из дерева. Дети прозвали ее Аука, а когда она надоела, отец отвез ее на ярмарку. Третье предание повествует о глухонемом мещанине Татыге, который вырезал из липового дерева большую куклу и продал ее торговцу. Все истории схожи в том, что кукла из липы была продана купцу, он сделал большой заказ на игрушки, не справляясь с которым мастер набрал учеников из посадских детей.

С тех пор большинство жителей деревни Богородское и занялись «игрушечным» ремеслом, а кукла стала называться «богородской». А Сергиев Посад к началу XIX века превратился в русскую столицу игрушечного царства. Местный базар поражал многообразием деревянных игрушек: токарных, столярных, резных.
Первое время богородские кустари изготовляли лишь отдельные части, из которых посадские собирали целые игрушки. Потом богородцы стали полностью делать игрушки «в белье» (неокрашенное дерево), а в Сергиевом посаде их расписывали и продавали. Такая экономическая зависимость богородских мастеров продолжалась довольно долго, кроме того, им зачастую приходилось работать на заказ и по моделям Сергиевских игрушечников. Что в итоге сформировало единую систему образов и сюжетов, с годами сложившуюся в самостоятельный художественный стиль резьбы, сформировавший промысел с названием «Богородская игрушка», который занял исключительное место в русской художественной промышленности. По сей день деревянные резные игрушки зачастую не раскрашивают, а лишь тщательно отделывают, иногда зачищая «стеклянной» бумагой.

Традиционная богородская игрушка – это неокрашенные фигурки людей, животных и птиц из липы, и целые композиции из жизни русского крестьянина. Символом промысла до сих пор считаются «мужик и медведь», а главное отличие богородских игрушек от всех прочих – подвижные детали, приводимые в действие легким движением пружины.

Промысел, сложившийся к концу XVIII века, изначально представлял собой типичное крестьянское производство. Первые фигурки людей, животных и птиц были одинарными, неокрашенными, а красоту наводили узорной резьбой.

Со второй половины XIX века резчики начали делать скульптурные группы из нескольких фигур на общем основании в различных сюжетных постановках.
Мастера, работая примитивным инструментом, умели создавать из дерева правдивые, реалистические образы окружающей действительности, животных и людей, персонажей из народной жизни, басен и сказок.

С середины XIX века промысел полностью переместился из Сергиева Посада в Богородское, в тот же период наступил расцвет богородского резного кустарного производства. Резьбой в деревне занимались в основном мужики, так как кроме мастерства необходимы физическая сила и свободное время, ведь работали по 14—16 часов в сутки (сейчас большинство резчиков – женщины). Но часто вся семья участвовала в работе: старшие сыновья готовили материал, вырубали топориком основную форму без предварительных эскизов. Младшие дети ошкуривали готовые фигурки, выполняли другие простые операции. Работали сидя, держа заготовку на коленях (ногу плотно обматывали тряпкой для предохранения от порезов). Каждая семья специализировалась лишь на одном-двух видах игрушки. Мастера делились на «фигуристов» (резавших человечков), «зверистов» и «птичников».

Изделия изготовлялись с осени и до весны (перерыв в сельскохозяйственных работах). Уже на первом этапе становления промысла появились произведения, считающиеся сегодня шедеврами народного искусства. Промысел хоть и возник в сугубо крестьянской среде, но развивался под сильным давлением посадского типа культуры (симбиоз городских и крестьянских традиций в купе с влиянием фарфоровой пластики, книжной иллюстрации, народного лубка и произведений профессиональных живописцев).
Следующий этап развития игрушечного дела в Богородском связан с деятельностью Московского губернского земства (1890—1900), которое стремилось возродить лучшие традиции богородского промысла. К началу XX века промысел переживал трудные времена. Наплыв дешевых заграничных товаров машинного производства привел к быстрому вытеснению традиционных изделий ручной работы. Художественный уровень игрушек снизился, а некоторые их виды и вовсе исчезли. Мастерам помогали расширить ассортимент изделий, организовывали их сбыт. При поддержке С.Т. Морозова был открыт Московский Кустарный музей, позже – мастерская, объединившая научно-исследовательскую деятельность, учебное заведение, продажу игрушек в России и за рубежом. Это было целое движение, возрождающее и поддерживающее в угасавшем народном искусстве национальную основу.
Профессиональный художник, коллекционер, основатель и первый директор Государственного музея игрушки (ныне Художественно-педагогический музей игрушки) Николай Дмитриевич Бартрам одним из первых попытался сохранить и возродить древние традиции. Поняв, что старые работы не увлекают кустарей, он переориентировал их на резьбу в народном стиле, но по образцам профессиональных художников (лубковые образы, мотивы картин и старинных гравюр), что привносило в игрушку натуралистичную трактовку и излишнюю детализацию.

У идеи были и противники (например, художник и коллекционер А. Бенуа), которые считали такое спасение промысла искусственным. До сих пор ведется спор, больше вреда или пользы принесло вмешательство художников-профессионалов в народный промысел. Бартрам искал «игрушечную» форму, близкую детскому восприятию и в конце 1900-х годов он перешел от объемного изображения к силуэтному, считая, что «силуэт фигуры служит началом изобразительного искусства у ребенка».

К тому же в его подвижных игрушках элементы двигались не одинаково ритмично, а медленно и вразнобой, так что каждая фигурка привлекала внимание. Однако Бартрам отказался от силуэтных игрушек, заметив, что дети предпочитают объемную форму и разработал познавательные серии для коллективной игры: игрушки-яйца, архитектурные игрушки и этнографические игрушки-комплексы.

Н.Д. Бартрам поощрял создание уникальных скульптурных композиций, посвященных фольклорной и исторической тематике. Что соответствовало традиции: Богородские мастера всегда откликались на происходящее. Военные победы русской армии в XIX столетии, сложная эпоха гражданской и первой мировой войн, коллективизация запечатлена в скульптурных композициях: появились наборы солдатиков, фигурок в военных мундирах, всадников, жанровых композиций на тему русско-турецкой кампании. В качестве образцов использовали и заграничные образцы игрушек с движением, творчески интерпретированные местными резчиками.

В 1911 году местные жители решили организовать артель и учебные мастерские, а в 1913 Главным управлением земледелия и землеустройства была создана образцово-показательная мастерская с полным пансионом для учеников от 7 лет и инструкторским классом по резному делу под руководством выпускника Императорской академии художеств К.Э. Линдблата (позднее его место занял Г.С. Серебряков, активное внедрявший зарубежные образцы, в основном из Германии и Швейцарии, что оставило неизгладимый след в истории традиций промысла). Методику обучения разработал и ввёл мастер Андрей Яковлевич Чушкин. Детей учили рисованию, технологии деревообработки и резьбы по дереву. Тогда же мастеровые основали «Кустарно-игрушечную артель» — маленькое совместное производство, где сообща решали задачи приобретения материала, улучшения качества инструмента, сбыта продукции и т.д. (создатели А. Я. Чушкин и Ф.С. Балаев), в её состав вошли 19 талантливых резчиков, которые работали по уставу, утверждённому владимирским генерал-губернатором И. Н. Сазоновым. Артель дала мастерам полную экономическую независимость от Сергиево-Посадских скупщиков. Первая мировая война (1914-1918) и последовавший за ней экономический кризис привели к упадку промысла. Хотя в первое десятилетие после Октябрьской революции в Богородском сохранялись старые земские образцы, продаваемые на экспорт, с приходом большевиков богородский промысел начал служить делу мировой революции – мастера вырезали тачанки, чекистов, революционеров, героев борьбы за господство мирового пролетариата.

В 1923 году с приходом новых мастеров организацию преобразовали в артель «Богородский резчик», при которой работала школа. Но основную часть резчиков представляли семьи, передававшие знания из поколения в поколение. Ведь любой промысел держится на династиях. Наряду с традиционной продукцией мастера создавали уникальные работы для различных выставок на темы новой советской жизни.

Изменение общественного уклада стимулировало мастеров на поиски новых форм и художественных решений. Однако именно в то время заострилась наметившаяся в земский период проблема «станковизма». В 1930-х годах появилась так называемая игрушка-скульптура, и два последующее десятилетия в дела промысла вмешивались художники-профессионалы и критики (в основном сотрудники созданного в этот период научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП)).

Не только в Богородском, но и на других промыслах началась откровенная политизация: мастерам навязывали темы, чуждые крестьянской природе и народному пониманию красоты, в том числе формы насильственно менялись и стилизовались под влиянием мелкой пластики мастеров Гжели, гарднеровского фарфора и других промыслов.

В Богородском реакцией на идеологический прессинг, стало развитие сказочной темы, чему способствовали условность форм фигурок и яркость запоминающихся образов. Но и сказочные темы решались как декоративная скульптура, а не как игрушка

Историческая тема в это время потеряла актуальность, но возродилась в годы Великой Отечественной войны, на время отодвинув работу над игрушкой на второй план. Хотя и тут пришлось, например, вырезать не простого солдатика, а красноармейца, одетого по уставу с полной деталировкой знаков отличия, создавать сложные скульптурные композиции с серьезным патриотическим пафосом, разрабатывать темы подвигов партизан и разведчиков, участия животных в боевых действиях. Это превращало детскую игрушку в станковую скульптуру, разрушая образ и назначение куклы. С конца 1950-х требовалось отражать освоение космоса, новое строительство, спорт.

В 1960 году, в канун 300-летия зарождения народного промысла, артель была преобразована в фабрику художественной резьбы. Этот период оценивается по-разному. С одной стороны традиционная артельная организация труда была ликвидирована и заменена фабричной. После этого «офабричивания» промысел медленно умирал под давлением художественной (местной) промышленности, плана, вала и других чуждых народному творчеству понятий. С другой стороны, прослеживался явный всплеск нового интереса к народной культуре. Художники и мастера промысла внимательно изучали и творчески осваивали традиции богородской резьбы, разрабатывали образцы изделий, посвященные сюжетам русской истории, отечественному фольклору. К тому же НИИХП не только диктовал мастерам ассортимент, темы и сюжеты, но и спасал народные промыслы от разрушения (которое все же настигло их с приходом свободного рынка в постперестроечный период). Но мастерам работать было все сложнее. В 1970-х годах вблизи деревни развернулась гигантская стройка союзного масштаба — гидроаккумулирующая электростанция. Здесь основали поселок строителей ГАЭС, провели новые дороги, построили многоквартирные дома, для чего уничтожили деревни, снеся бревенчатые дома с кружевными наличниками, вырубили сады, а вместе с ними ушли и традиционные посиделки, и простота сельского общения. Новоселы даже не слышали о местном промысле художественной резьбы, а главный архитектор считал, что деревня не представляет архитектурной ценности и отжила свой век. Отмирали многолетние корни богородского промысла. От прежней жизни остались несколько изб, мастера переселялись в многоэтажные дома, занятие традиционным ремеслом становилось все более проблематичным. Еще в 1984 году Г.Л. Дайн писала в журнале «Декоративное искусство СССР», что рядом с новостройками маленькой и жалкой становится деревня, не спасет которую и охранная зона, изменятся быт людей, их духовно-нравственный облик, значит и богородское искусство.
В 1970-1980-х годах на Богородской фабрике художественной резьбы мастера-художники разрабатывали образцы, воплощаемые мастерами-исполнителями. После 1980-го года олимпийский мишка вытеснил богородского деревянного медведя, а прекратившийся спрос на продукцию фабрики поставил ее на грань закрытия.
Лучшие образцы изделий в то время выпускались только усилиями мастеров-надомников, которые работали вне плана и выбирали сюжет по своему вкусу. А в период перестройки плачевное положение значительно ухудшилось. В начале 1990-х годов страна переходила к рыночным отношениям, Богородская фабрика была приватизирована и преобразована в два предприятия: ЗАО «Богородский резчик» и ЗАО «Богородская фабрика художественной резьбы по дереву». В настоящее время богородский промысел борется за выживание. Лучшие мастера уходят из «официального промысла», но дома продолжают создавать вещи высокого класса, хотя большая часть молодых мастеров идет на поводу у рынка, выполняя работы, далекие от народной традиции.
В богородском художественно-промышленном техникуме закладывается прочный фундамент, на основе которого в дальнейшем строится, развивается, совершенствуется мастерство: студенты овладевают академическим рисунком, живописью, скульптурой, проектной графикой. Преподаватели развивают в учениках наблюдательность, творческую инициативу, поощряют участие в различных конкурсах и выставках. Училище выпустило из своих стен сотни резчиков, многие стали художниками высокого класса. Музей образцов и дипломных работ выпускников дополняет огромную коллекцию экспонатов музея фабрики «Богородский резчик». Но, познав секреты и нюансы богородского стиля, выпускники часто работают в своём индивидуальном стиле, что в значительной степени возвращает к проблеме «станковизма» — игрушка перестает быть куклой для детей и превращается в станковую скульптуру для коллекционирования. Вторая немаловажная проблема – приток студентов из субъектов федерации, далеких областей и республик, который сводит к нулю классическую традицию, поскольку выпускники не остаются работать на фабрике, а возвращаются туда, где знаменитая русская деревянная игрушка не нужна.

Технология резьбы
Материалом для резьбы служит мягкая древесина липы, реже осины и ольхи. Заготавливать дерево можно только зимой, когда в древесине меньше влаги. Молодые деревья имеют рыхлую неупругую древесину, для резьбы подходят деревья в возрасте 50-70 лет. После снятия коры липу просушивают от 2 до 4 лет на воздухе под навесом. Оставляют кору лишь на краях бревна в виде колец, чтобы древесина не треснула при высыхании. (Старые мастера ускоряли сушку запариванием древесины в русской печи на вольном жару – после выгреба угольев. В чугун клали полено, на дно наливали немного воды, накрывали и ставили в жаркую пустую печь до утра, потом сушили чурку нескольких дней при комнатной температуре.) Затем ствол распиливают, поленья делят на кругляки – «горбушки» (часто использую часть спила) для горизонтально ориентированных фигур, или разрубают на треугольные бруски для вертикальных кукол. В готовом изделии всегда прочитывается изначальная трехгранная форма. Сучков должно быть как можно меньше – они плохо смотрятся на изделиях, поэтому их обходят или вырезают, стараются также не захватывать в заготовку ядро ствола, массив должен быть с часто расположенными годичными кольцами, без рыхлин и пятен. Полученные заготовки мастер размечает по лекалу, обрисовывая шаблон карандашом, делает запилы ножовкой, затем зарубку топором, намечая общие контуры фигурки. Лишняя масса дерева снимается стамесками, тонкая работа выполняется специальным коротким и острым богородским ножом со скошенным лезвием («щучка»). Мастер должен бережно относиться к материалу, любоваться красотой древесины и извлекать из нее художественные эффекты. Резчики издавна выполняли резьбу без предварительных эскизов — смаху, отсюда возникло название «маховая резьба» (только профессионалы, обучавшиеся в училище, приучены рисовать эскизы и делать образцы из глины или пластилина). Отходы липы (щепа) идут на мелкие детали или подставки для композиций.

Игрушки токарной работы и резные, состоящие из нескольких частей, собирают из отдельных деталей. Гладкие части скульптуры обрабатывают шкуркой до бархатистости. Хотя старые мастера обходились без наждачной бумаги (которую называли «стеклянной»), все операции выполняли только ножом и стамеской. Сейчас некоторые игрушки покрывают бесцветным лаком или расписывают.

Классические богородские игрушки не окрашивают (бельё), они не имеют покрытий, для отделки различными мелкими стамесками наносят так называемую «роспись» неглубокими порезками – бороздками, имитирующими густую шерсть, мягкую кожу, оперение птиц, гривы и хвосты коней, складки одежды человека, траву и т.д. Благодаря фактурной обработке поверхности дерева, изделия отличаются четкостью и ритмической ясностью силуэтов, игрой светотени, проработкой мельчайших деталей, сочетанием орнаментальной тонкой резьбы с гладкой поверхностью.

Ассортимент изделий
Наиболее ранние произведения богородских резчиков, сохранившиеся в музейных коллекциях, относятся к концу XVIII – началу XIX века. Это нарядные куклы в костюмах гусаров и барынь, крестьян и крестьянок, многофигурные скульптурные композиции, резные миниатюры («китайская мелочь» – раскрашенные трехсантиметровые фигурки; некоторые источники утверждают, что они продавались стаканами (по 5-6 фигурок) за копейку – деньги по тем временам немалые.) и многие другие персонажи. Из этих игрушек можно составлять разнообразные жанровые сценки.

Сюжеты современной богородской деревянной игрушки – смешные гусары и дамы, всадники и плясуны, барыни и няньки, кормилицы с детьми, солдаты и пастушки, мужики и рыбаки, дровосеки и музыканты, крестьяне и баре, монахи и монахини, кони и упряжки, медведи и курочки, зайцы и лисички. Все персонажи отличаются сочетанием реализма и юмора, характерной передачей поз и жестов, многофигурные скульптурные композиции рассказывают о трудовых крестьянских буднях, праздниках, гуляниях, чаепитиях, а животные выглядят очеловеченными.

Особенно интересны игрушки с движением (дергачи): с разводом (фигурки прикрепляют к раздвигающимся планкам), с кнопкой, с пружиной, с балансом (детали крепятся на ниточке к шару). Стоит нажать кнопку, потянуть планку, качнуть шар – фигурка оживает. Незамысловатые, но интересные по конструкции механизмы делают игрушку живой, выразительной и особо привлекательной, а звук обостряет динамику игрушки. В работе над подвижной игрушкой важно мышление конструктора. Оживляя жанровые сцены, на деревьях колеблются листочки, закреплённые на тонких проволочках. Подвижными «Курочками» играли дети еще во времена Пушкина и Лермонтова. А «Кузнецы», обычно изображающие мужика и медведя, стали символом промысла и самого села, войдя в его флаг. Рассказывают, что в конце XIX века на Всемирной выставке в Париже знаменитый французский скульптор Роден назвал «кузнецов» гениальным произведением народного искусства, а получив такую игрушку в подарок, бережно ее хранил.

Кроме традиционной игрушки (резной, токарной, расписной, подвижной) мастера Богородской фабрики делают на заказ резную мебель, настенные деревянные панно с объемным изображением людей и животных, крупные скульптуры и корпусы для часов, иконостасы, наличники, занимаются реставрацией любой сложности.

Несмотря на экономические трудности, искусство резьбы по дереву продолжает развиваться. Мастера используют метод творческого варьирования при изготовлении каждого изделия. На предприятиях регулярно проводятся конкурсы, в том числе тематические, по созданию новых образцов изделий.
Богородские мастера-художники – участники многочисленных выставок. Всероссийские выставки, проводимые в огромных залах (Большой Манеж, ЦДХ), требуют соответствующего масштаба произведений. Так появляются двухметровые медведи и огромные ложки выше человеческого роста. А значит, с одной стороны, крупные экспозиции помогают мастерам вписаться в современную художественную среду, с другой, отдаляют их от традиций народного промысла.
Современная Богородская резьба многообразна по сюжетам и формам художественного выражения. Иногда она органически входит в художественную культуру, сохраняя древние традиции ремесла. Резчики находят оригинальные формы, позволяющие соединить традицию и реалии XXI века, например, подвижная композиция, в которой вырезанный по всем канонам богородский медведь колотит лапой по клавиатуре компьютера. Другие мастера работают в ином ключе – выбирают мотивы и сюжеты, не свойственные промыслу: ангелы и святые, Дед Мороз и Буратино, пластически близкие то масс-культу, то стилизованным станковым вещам. Часть художников, сохраняя традиции, продолжают работать в архаичном стиле, характерном для народной резьбы, воссоздавая старые и разрабатывая новые образцы, а некоторые в поисках решения пластической формы, изобретают новые варианты игрушек. В результате, лишившись естественной среды бытования, народная игрушка стала для нас произведением искусства, частью народного творчества, художественным явлением. Если люди и покупают богородскую скульптуру, то не в качестве детской куклы, а лишь как украшение дома, зачастую оформленного в современном стиле. Какие тенденции окажутся преобладающими, сохранит ли в их противоборстве промысел жизнеспособность – покажет время.